Николай Васильевич

Гоголь

Мертвые души

Том первый

Die toten Seelen

Erster Teil

Übersetzt von Alexander Eliasberg
Synchronisation und Ergänzungen © Doppeltext 2022

TITELBLATT

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

IMPRESSUM

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В во­ро­та го­сти­ни­цы гу­берн­ско­го го­ро­да NN въе­ха­ла до­воль­но кра­си­вая рес­сор­ная не­большая брич­ка, в ка­кой ез­дят хо­ло­стя­ки:
от­став­ные под­пол­ков­ни­ки, штабс-капи­та­ны, по­ме­щи­ки, име­ю­щие око­ло сот­ни душ кре­стьян,
— сло­вом, все те, ко­то­рых на­зы­ва­ют госпо­да­ми сред­ней руки.
В брич­ке си­дел госпо­дин, не кра­са­вец, но и не дур­ной на­руж­но­сти, ни слиш­ком толст, ни слиш­ком то­нок;
не­льзя ска­зать, что­бы стар, од­на­ко ж и не так, что­бы слиш­ком мо­лод.
Въезд его не произ­вел в го­ро­де со­вер­шен­но ни­ка­ко­го шума и не был со­про­во­жден ни­чем осо­бен­ным;
толь­ко два рус­ские му­жи­ка, сто­яв­шие у две­рей ка­ба­ка про­тив го­сти­ни­цы, сде­ла­ли кое-ка­кие за­ме­ча­ния, от­но­сив­ши­е­ся, впро­чем,
бо­лее к эки­па­жу, чем к си­дев­ше­му в нем.
«Вишь ты, — ска­зал один дру­го­му, — вон ка­кое ко­ле­со!
что ты ду­ма­ешь, до­едет то ко­ле­со, если б слу­чи­лось, в Моск­ву или не до­едет?» — «До­едет», — от­ве­чал дру­гой.
«А в Ка­зань-то, я ду­маю, не до­едет?» — «В Ка­зань не до­едет», — от­ве­чал дру­гой. Этим раз­го­вор и кон­чил­ся.
Да еще, когда брич­ка подъ­е­ха­ла к го­сти­ни­це, встре­тил­ся мо­ло­дой че­ло­век в бе­лых ка­ни­фа­со­вых пан­та­ло­нах, весь­ма уз­ких и ко­ротких,
во фра­ке с по­ку­ше­нья­ми на моду, из-под ко­то­ро­го вид­на была ма­ниш­ка, за­стег­ну­тая туль­скою бу­лав­кою с брон­зо­вым пи­сто­ле­том.
Мо­ло­дой че­ло­век обо­ро­тил­ся на­зад, по­смот­рел эки­паж,
при­дер­жал ру­кою кар­туз, чуть не сле­тев­ший от вет­ра, и по­шел сво­ей до­ро­гой.
Когда эки­паж въе­хал на двор, госпо­дин был встре­чен трак­тир­ным слу­гою, или по­ло­вым, как их на­зы­ва­ют в рус­ских трак­ти­рах,
жи­вым и верт­ля­вым до та­кой сте­пе­ни, что даже не­льзя было рассмот­реть, ка­кое у него было лицо.
Он вы­бе­жал про­вор­но, с сал­фет­кой в руке, — весь длин­ный и в длин­ном де­ми­ко­тон­ном сюр­ту­ке со спин­кою чуть не на самом за­тыл­ке,
вс­трях­нул во­ло­са­ми и по­вел про­вор­но госпо­ди­на вверх по всей де­ре­вян­ной га­ле­рее по­ка­зы­вать нис­по­слан­ный ему бо­гом по­кой.
По­кой был из­вестно­го рода, ибо го­сти­ни­ца была тоже из­вестно­го рода, то есть имен­но та­кая, как бы­ва­ют го­сти­ни­цы в гу­берн­ских го­ро­дах,
где за два руб­ля в сут­ки проез­жа­ю­щие по­лу­ча­ют по­кой­ную ком­на­ту с та­ра­ка­на­ми, вы­гля­ды­ва­ю­щи­ми, как чер­но­слив, из всех уг­лов,
и две­рью в со­сед­нее по­ме­ще­ние, все­гда за­став­лен­ною ко­мо­дом, где устрои­ва­ет­ся со­сед,
мол­ча­ли­вый и спо­кой­ный че­ло­век, но чрез­вы­чай­но лю­бо­пыт­ный, ин­тере­су­ю­щий­ся знать о всех по­дроб­но­стях проез­жа­ю­ще­го.
На­руж­ный фа­сад го­сти­ни­цы от­ве­чал ее вну­трен­но­сти: она была очень длин­на, в два эта­жа;
ниж­ний не был вы­ще­ка­ту­рен и оста­вал­ся в тем­но-крас­ных кир­пи­чи­ках, еще бо­лее по­тем­нев­ших от ли­хих по­год­ных пере­мен и гряз­но­ва­тых уже са­мих по себе;
верх­ний был вы­кра­шен веч­ною жел­тою крас­кою; вни­зу были ла­воч­ки с хо­му­та­ми, ве­рев­ка­ми и ба­ранка­ми.
В уголь­ной из этих ла­во­чек, или, луч­ше, в окне, по­ме­щал­ся сби­тен­щик с само­ва­ром из крас­ной меди и лицом так же крас­ным, как само­вар,
так что из­да­ли мож­но бы поду­мать, что на окне сто­я­ло два само­ва­ра, если б один само­вар не был с чер­ною как смоль бо­ро­дою.
Пока при­ез­жий госпо­дин осмат­ри­вал свою ком­на­ту, вне­се­ны были его по­жит­ки:
преж­де всего че­мо­дан из бе­лой кожи, несколь­ко по­и­стас­кан­ный, по­ка­зы­вав­ший, что был не в пер­вый раз в до­ро­ге.
Че­мо­дан вне­сли ку­чер Се­ли­фан, ни­зень­кий че­ло­век в ту­луп­чи­ке,
и ла­кей Пет­руш­ка, ма­лый лет трид­ца­ти, в про­стор­ном по­дер­жан­ном сюр­ту­ке, как вид­но с бар­ско­го пле­ча,
ма­лый немного су­ро­вый на вз­гляд, с очень круп­ны­ми гу­ба­ми и но­сом.
Вслед за че­мо­да­ном вне­сен был не­большой лар­чик крас­но­го де­ре­ва с штуч­ны­ми вы­клад­ка­ми из ка­рель­ской бе­ре­зы,
са­пож­ные ко­лод­ки и за­вер­ну­тая в си­нюю бу­ма­гу жа­ре­ная ку­ри­ца.
Когда все это было вне­се­но, ку­чер Се­ли­фан от­пра­вил­ся на ко­нюш­ню во­зить­ся око­ло ло­ша­дей,
а ла­кей Пет­руш­ка стал устрои­вать­ся в ма­лень­кой перед­ней, очень тем­ной ко­нур­ке,
куда уже успел при­та­щить свою ши­нель и вме­сте с нею ка­кой-то свой соб­ствен­ный запах,
ко­то­рый был со­об­щен и при­не­сен­но­му вслед за тем меш­ку с разным ла­кей­ским туале­том.
В этой ко­нур­ке он при­ла­дил к сте­не узень­кую трех­но­гую кро­вать, на­крыв ее не­большим подо­би­ем тю­фя­ка,
уби­тым и плос­ким, как блин, и, мо­жет быть, так же за­мас­лив­шим­ся, как блин, ко­то­рый уда­лось ему вы­тре­бо­вать у хо­зя­и­на го­сти­ни­цы.
По­ка­мест слу­ги управ­ля­лись и во­зи­лись, госпо­дин от­пра­вил­ся в об­щую залу.
Ка­кие бы­ва­ют эти об­щие залы — вся­кий проез­жа­ю­щий зна­ет очень хо­ро­шо: те же сте­ны, вы­кра­шен­ные мас­ля­ной крас­кой,
по­тем­нев­шие ввер­ху от тру­боч­но­го дыма и за­ло­снен­ные сни­зу спи­на­ми разных проез­жа­ю­щих, а еще бо­лее ту­зем­ны­ми ку­пе­че­ски­ми,
ибо куп­цы по тор­го­вым дням при­хо­ди­ли сюда сам-шест и сам-сём ис­пи­вать свою из­вест­ную пару чаю;
тот же за­коп­чен­ный по­то­лок; та же коп­че­ная лю­стра со мно­же­ством ви­ся­щих стек­лы­шек,
ко­то­рые пры­га­ли и зве­не­ли вся­кий раз, когда по­ло­вой бе­гал по истер­тым кле­ен­кам, по­ма­хи­вая бой­ко под­но­сом,
на ко­то­ром си­де­ла та­кая же без­дна чай­ных ча­шек, как птиц на мор­ском бе­ре­гу;
те же кар­ти­ны во всю сте­ну, пи­сан­ные мас­ля­ны­ми крас­ка­ми, — сло­вом, все то же, что и вез­де;
толь­ко и раз­ни­цы, что на од­ной кар­ти­не изоб­ра­же­на была ним­фа с та­ки­ми огром­ны­ми гру­дя­ми, ка­кие чи­та­тель, вер­но, ни­когда не ви­ды­вал.
Подоб­ная игра при­ро­ды, впро­чем, слу­ча­ет­ся на разных ис­то­ри­че­ских кар­ти­нах, неиз­вест­но в ка­кое вре­мя, отку­да и кем при­ве­зен­ных к нам в Рос­сию,
иной раз даже на­ши­ми вель­мо­жа­ми, лю­би­те­ля­ми ис­кусств, на­ку­пив­ши­ми их в Ита­лии по со­ве­ту вез­ших их ку­рье­ров.
Госпо­дин ски­нул с себя кар­туз и раз­мо­тал с шеи шер­стя­ную, ра­дуж­ных цве­тов ко­сын­ку,
ка­кую же­на­тым при­го­тов­ляет свои­ми ру­ка­ми су­пру­га,
снаб­жая при­лич­ны­ми на­став­ле­ни­я­ми, как за­ку­ты­вать­ся,
а хо­ло­стым — на­вер­ное не могу ска­зать, кто де­ла­ет, бог их зна­ет, я ни­когда не но­сил та­ких ко­сы­нок.
Раз­мо­тав­ши ко­сын­ку, госпо­дин ве­лел по­дать себе обед.
По­ка­мест ему по­да­ва­лись разные обыч­ные в трак­ти­рах блю­да, как-то:
щи с сло­е­ным пи­рож­ком, на­роч­но сбе­ре­га­е­мым для проез­жа­ю­щих в тече­ние несколь­ких не­де­лей,
мозги с го­рош­ком, со­сис­ки с капу­стой, пу­ляр­ка жа­ре­ная, огу­рец со­ле­ный и веч­ный сло­е­ный слад­кий пи­ро­жок, все­гда го­то­вый к услу­гам;
по­ка­мест ему все это по­да­ва­лось и разо­гре­тое, и про­сто хо­лод­ное,
он за­ста­вил слу­гу, или по­ло­во­го, расска­зы­вать вся­кий вздор — о том, кто со­дер­жал преж­де трак­тир и кто те­перь,
и много ли дает до­хо­да, и большой ли подлец их хо­зя­ин; на что по­ло­вой, по обык­но­ве­нию, от­ве­чал:
«О, большой, су­дарь, мо­шен­ник». Как в про­све­щен­ной Евро­пе, так и в про­све­щен­ной Рос­сии есть те­перь весь­ма много по­чтен­ных лю­дей,
ко­то­рые без того не мо­гут по­ку­шать в трак­ти­ре, чтоб не по­го­во­рить с слу­гою, а ино­гда даже за­бав­но по­шу­тить над ним.
Впро­чем, при­ез­жий де­лал не всё пу­стые во­про­сы; он с чрез­вы­чай­ною точно­стию расспро­сил,
кто в го­ро­де гу­бер­на­тор, кто пред­се­да­тель па­ла­ты, кто про­ку­рор, — сло­вом, не про­пу­стил ни од­но­го зна­чи­тель­но­го чи­нов­ни­ка;
но еще с большею точно­стию, если даже не с уча­сти­ем, расспро­сил обо всех зна­чи­тель­ных по­ме­щи­ках:
сколь­ко кто име­ет душ кре­стьян, как да­ле­ко жи­вет от го­ро­да, ка­ко­го даже ха­рак­тера и как ча­сто при­ез­жа­ет в го­род;
расспро­сил вни­ма­тель­но о со­сто­я­нии края: не было ли ка­ких бо­лез­ней в их гу­бер­нии — по­валь­ных го­ря­чек, убий­ствен­ных ка­кие-либо ли­хо­ра­док, оспы и тому подоб­но­го,
и все так об­сто­я­тель­но и с та­кою точно­стию, ко­то­рая по­ка­зы­ва­ла бо­лее, чем одно про­стое лю­бо­пыт­ство.
В при­е­мах своих госпо­дин имел что-то со­лид­ное и вы­смар­ки­вал­ся чрез­вы­чай­но гром­ко.
Неиз­вест­но, как он это де­лал, но толь­ко нос его зву­чал, как тру­ба.
Это, по-мо­е­му, со­вер­шен­но не­вин­ное до­сто­инство при­об­ре­ло, од­на­ко ж, ему много ува­же­ния со сто­ро­ны трак­тир­но­го слу­ги, так что он вся­кий раз, когда слы­шал этот звук,
вс­тря­хи­вал во­ло­са­ми, вы­прям­ли­вал­ся по­чти­тель­нее и, на­гнув­ши с вы­ши­ны свою го­ло­ву, спра­ши­вал: не нуж­но ли чего?
По­сле обе­да госпо­дин вы­ку­шал чаш­ку ко­фею и сел на ди­ван, подло­жив­ши себе за спи­ну подуш­ку,
ко­то­рую в рус­ских трак­ти­рах вме­сто эла­сти­че­ской шер­сти на­би­ва­ют чем-то чрез­вы­чай­но по­хо­жим на кир­пич и бу­лыж­ник.
Тут на­чал он зе­вать и при­ка­зал от­ве­сти себя в свой ну­мер, где, при­лег­ши, заснул два часа.
Отдох­нув­ши, он на­пи­сал на ло­скут­ке бу­маж­ки, по прось­бе трак­тир­но­го слу­ги, чин, имя и фа­ми­лию для со­об­ще­ния куда сле­ду­ет, в по­ли­цию.
На бу­маж­ке по­ло­вой, спус­ка­ясь с лест­ни­цы, про­чи­тал по скла­дам сле­ду­ю­щее:
«Кол­леж­ский со­вет­ник Па­вел Ива­но­вич Чи­чи­ков, по­ме­щик, по своим на­доб­но­стям».

Николай Васильевич Гоголь
Мертвые души / Die toten Seelen
Zweisprachige Ausgabe
Übersetzt von Alexander Eliasberg

Dies ist ein interaktives E-Book. Klicken Sie auf den Text, um die Übersetzung einzublenden.

Der Originaltext und die Übersetzung sind gemeinfrei. Die Rechte für die synchronisierte zweisprachige Ausgabe und für die von uns in der Übersetzung ergänzten Textpassagen liegen bei Doppeltext.

Unser Programm umfasst viele weitere zweisprachige Titel. Besuchen Sie www.doppeltext.com, um mehr zu erfahren.

Wir freuen uns auf Ihre Meinung und Kritik.

Doppeltext
Igor Kogan & Tatiana Zelenska
Karwendelstr. 25
D-81369 München
Tel. +49-89-74 79 28 26
www.doppeltext.com
info@doppeltext.com